«...Именно первый ранне-перестроечный фестиваль Ленинградского Рок-клуба можно назвать по-настоящему ажиотажным событием. Он стал одним из ключевых явлений культурной жизни весны 85-го. Больше всего мне запомнилось выступление обновленной «Алисы». Кинчев появился из-за кулис перед публикой пригожий и артистичный, не похожий на большинство доморощенных рок-артистов. Он пел хит того сезона: «Я — меломан!» и разбрасывал виниловые пластинки. ...

"Сегодня я стану вспоминать последние месяцы перед приходом к партийной власти Михаила Горбачева.В те годы единственная область советской жизни, где своей стремительной историей Ленинград опережал Москву, была рок-музыка. Вспоминать сегодня я стану последние месяцы перед приходом к партийной власти Михаила Горбачева. В столице в рок-музыканты часто рекрутировались детки из номенклатурных семей. Советские, так сказать, сливки. Чего стоит один Стас Намин из клана Микоянов. ...

«...Годы, как резинка в школьной тетради, стирают детали. Помню выступление «Аквариума» на Рубинштейна незадолго до воцарения в генсеках Михаила Горбачева. На сцену выбегает Боря в кимоно и босиком. Поет и прыгает. За ним появляется Саша Ляпин и очень долго с высоким талантом пилит на гитаре. Во время бесконечного соло Боря прыгать устает. И падает на сцену. А Ляпин продолжает пилить. Радость бытия в чистом виде!

...после смерти Брежнева в стране началось некоторое оживление. Андроповские соколы вылавливали днем посетителей кинотеатров, пытаясь разоблачить в них тунеядцев и прогульщиков. Говорят, заявлялись народные дружинники и в общественные бани, где и среди голых советских граждан пытались найти бездельников. Думаю, обычная российская глупость. Каждый нижестоящий чиновник, стараясь угодить руководителю, добавлял в пожелание руководителя, толику свое фантазии. Итог: всякое, возможно и разумное, начинание превращается к началу реализации в утрированный бред. ...

Весной 1982 года, когда я пришел в Рок-клуб на концерт, о будущих потрясениях и речи не шло. Зал Дома народного творчества предназначался для театральных постановок, и отличались клубные концерты отвратительным звуком. Половину концертов народ проводил в буфете, где продавалось пиво, кофе и мелкая закуска. Я обычно приходил на Рубинштейна, чтобы встретить знакомых и поболтать, проявив таким образом причастность к определенной социальной группе. Постоянно появлялись новые люди и, если ты планировал продолжать сценическую деятельность, следовало держать нос по ветру.

Лично для меня данный спор не имеет значения. Знаю точно — у моей музыкальной судьбы появился новый смысл. Меня в Рок-клуб позвали работать. Наташа Веселова, молодая и красивая женщина-театрал, поступившая служить в Дом народного творчества, предложила мне придумать какой-нибудь семинар для молодежи. Ты, мол, литератор. Давай, организуем что-нибудь литературное. Я и придумал поэтический семинар. Семинаром по рок-поэзии я руководил с 83 по 88 годы. И получал во время учебного года по сорок рублей в месяц. У меня даже в трудовой книжке имеется уникальная запись. Да и по мере оживления рок-клубовского бытия у группы «Санкт-Петербург» появился стимул восстановиться для какой-то более внятной публичной работы.

Воспоминания похожи на подводное плавание. Очертания предметов несколько видоизменяются, пропорции нарушаются. Но это все та же в чем-то объективная, но во многом и субъективная правда. Это я, Владимир Рекшан, таким риторическим приёмом открываю очередную программу из серии «Ленинградское время». Сериал, надеюсь, постепенно оформится в книжку. Книжку, почему — книжку? Книгу! Возможно, книжищу! И я её опубликую.

"Ныряя в глубинах памяти, вернусь на отметку осени 1980 года, когда вернувшись в приподнятом настроении из первой в жизни литературной командировки, я вдруг осознал себя с семьей на дне глубокой финансовой ямы. Денег не было вообще! Я имел диплом исторического факультета и мог, наверное, пойти в школу, но тогда пришлось бы отказаться от литературной деятельности, в которую я уже влез по уши. Если б я знал, через какую полосу бедности придется пройти, я бы, наверное, отправился в учителя. ...

"Вместе с русскими авторами в Литинституте учились писатели из союзных республик. Они хотели переводов на русский язык. Происходило это приблизительно так. Произведем реконструкцию событий.
В комнату институтского общежития, где поселили мастеровитого поэта Геннадия Григорьева, робко стучат. ...

В те времена ветка ленинградского метро доходила только до станции «Лесная» — приходилось вечно толкаться по автобусам, добираясь до дома. Года полтора пришлось прожить на Сиреневом бульваре — это, вообще, был полный край, конец города. Зато в нашем квартале имелся универсам — такие только появлялись. Только поселившись на окраине Ленинграда, я отправился туда за картошкой. Но вернулся домой с джином. Весь супермаркет был заставлен знаменитым английским «Бюфитром». Это где на этикетке стражник в красной одежде. Стоил валютный «Бюфитр» копейки.